- «Как будто кто-то пытается разрезать мою грудь изнутри».
- «Как колючая игла в сердце».
- «Это похоже на пустоту в вашем сердце и груди, в месте, которое должно быть заполнено жидкостью».
- «Очень, очень тяжело и утомительно».
- «Похоже на схватки в сердце — разорванное на части и, в то же время, скованное в тисках».
- «Как будто тебя ударили ножом между сердцем и животом».
- «Как будто что-то внутри тебя разорвали на мелкие частички и горячая боль разжигает неумолимое пламя, которое сжигает все на своем пути».
Вот некоторые из ответов, которые я получил, когда попросил группу друзей рассказать мне, каково это — чувствовать разбитое сердце. Как и вы, наверное, испытали на собственном опыте, вы знаете, что это может быть довольно болезненно. Врачи назвали это синдромом разбитого сердца. До того, как появился этот диагноз, люди с разбитым сердцем обращались в отделение неотложной помощи и лечились от сердечного приступа. Симптомы могут быть очень похожими и мучительными.
Многие люди спрашивали меня, как медитация может помочь с болью, связанной с разрывом отношений. На собственном опыте я убедился, что это может очень сильно помочь. Главный трюк — научиться отделять эмоциональные ощущения в теле от мыслей в уме. Как только вы сможете это сделать, вы сможете реконструировать ощущения и мысли на более мелкие, более управляемые части. Это легче сказать, чем сделать, но с практикой вы обнаружите, что это становится легче и будет получаться автоматически.
Первый раз, когда у меня разбилось сердце — это было шокирующим и невыносимым. Мне было семнадцать, и я встречался с девушкой, которую считал действительно очень очаровательной. Она читала малоизвестную литературу, слушала непонятную музыку и была классной. Я бы поехал на край света, чтобы быть рядом с ней.
Мы сидели на полу, курили и искали взаимного забвения. Мы пытались завязать отношения около года, когда я, как она выразилась, сбросил бомбу. Она сообщила мне, что, хотя ей нравится мое общество, любовь была последней, о чём она думала. Оглядываясь назад, я понимаю, что тоже не думал об этом. Я понятия не имел, как любить себя, не говоря уже о других. Но в то время всё, что я знал, так это то, что меня отвергают, и это чертовски больно. Все части меня, которые считали меня нелюбимым и неполноценным, ожили с размахом. Я плакал всю ночь и весь день, я вышел из квартиры с опухшим, красным лицом. Мой отец думал, что кто-то умер… и я был уверен, что это буду я.
В течение нескольких дней я едва мог двигаться. Слезы превратились в проливной ливень. Я не мог поверить, насколько это было физически больно. Моя грудь казалась пустой и заполненной цементом одновременно. Боль была такой сильной, что я подумал, что, может быть, разбитое сердце действительно может меня убить. Мой мозг не затыкался. Напоминая мне о том, как я был опустошен, насколько я был с «разбитым сердцем». Всякий раз, когда я начинал чувствовать себя лучше, возникала волна мысленных разговоров, запускающих сильные физические ощущения. Я принимал всё, что говорил мой разум, на свой счет. Я всему этому верил.
Мне нужно было остановить это. Я начал звонить друзьям, спрашивать, что делать. Все говорили мне, что у меня сердце разбито, и что единственное, что можно сделать, — это переждать. Мне никто не сказал, что страдать из-за разбитого сердца совершенно необязательно. Кроме того, разбитое сердце может ускорить мое духовное и эмоциональное развитие.
После той первой встречи мои расставания становились все более драматичными. Каждый раз, когда отношения заканчивались, независимо от того, насколько они были дисфункциональны, я терял себя. Это — любое подобие ясности и невозмутимости. Я переставал есть, переставал спать, часами скатывался в клубок на полу, делал по-настоящему жуткие вещи в честь моей потерянной любви, пил таблетки, уходил в запои, создавал музыку, которая хоть как-то удерживала меня, но все было настолько печальным, насколько это возможно. Я пил до тех пор, пока я не мог напиваться, и у меня были действительно неловкие отношения с людьми — я рассказывал историю моего разбитого сердца снова и снова и снова всем, кто хотел бы меня слушать. Эти симптомы могли продолжаться месяцами. Я начинал очень серьезно задумываться о самоубийстве. Мне казалось, что я страдал больше, чем мог вынести.
Примерно в это же время я начал опускать ноги в ванну для медитации. Кто-то дал мне книгу Пема Чодрон «Когда все рушится» . Я начал сидеть по пять минут, то тут, то там. Я заметил, что в моей голове звучал не очень приятный голос. Я еще не понимал, что мое тело было полно ощущений, многие из которых были эмоциональными. Я чувствовал эмоциональную боль в груди и горле, но она полностью перепуталась с моими мыслями. Через некоторое время эти пятиминутные сидения время от времени превратились в 30-60 минут каждый день, и именно тогда мои отношения с моим разумом и телом резко изменились.
Примерно четыре года спустя у меня была возможность испытать свои новые навыки на разбитом сердце. Какая разница в ежедневной практике? Было ли мне грустно, что мои отношения не сложились? Да. Я много думал об этом? Да. Испытывал ли в теле неприятные эмоциональные ощущения? Да. Я страдал? Нет. Ну, может быть, немного, но мы говорим о пяти минутах здесь и там. Это была огромная разница. На этот раз не было ни таблеток, ни всего остального.
В ту ночь, когда произошел разрыв, я немного поплакал и медитировал на эмоциях в груди и животе. Затем я попытался немного поспать, но мои мысли метались. Они все время говорили мне обо всем, что я мог бы сделать по-другому; все, что я должен был сказать или не сказать. Снова и снова он воспроизводил последние взаимодействия с моей, уже отсутствующей, возлюбленной. Я засыпал, и этот мысленный разговор буквально будил меня.
Я сделал то, чему меня научили: внимательно относился к мысленному разговору с максимальной концентрацией, ясностью и невозмутимостью. Я был поражен тем, как мой мозг создал и воссоздал проблему, а затем попытался ее решить. Я не просил свой мозг сделать это (на самом деле, в моменты, когда я терял самообладание, я действительно хотел, чтобы это прекратилось), но он продолжал работать, как мощный компьютер, перебирая факты.
Я также работал с потоком мысленного разговора. Он поднимался и опускался волнами. Это было очень похоже на океан. То он успокаивается, не вызывая дискомфорт. То это меня будило, то также снова погружало в сон. К пяти часам утра, когда разговор разбудил меня в четвертый раз, я засмеялся. Это было весело, почти мило. Позже я разговаривал с некоторыми близкими друзьями о ситуации, но мой разум был относительно спокойным. Я позволил ему выполнять свои вычисления, не осуждая и не сопротивляясь ему. Я знал, что в конце концов я немного посплю, и что болтовня прекратится, когда я буду готов. Позволив прожить это, но не приняв это на свой счет и не погрязнув в этом, я получил полное переживание этого. Трип прошел через меня и исчез.
Что касается физических ощущений, мне понравилось работать с ними. Эмоции в моем теле говорят мне, что я жив. Я учусь не оценивать привязанности как «приятные» или «неприятные», а вместо этого исследовать ощущение как ощущение: «волна, вибрация, тепло, холод, сжатие, расширение». Когда вы осознанно контактируете с переживанием «полой боли» или «физического истощения» без мысленного ярлыка «разбитое сердце», это просто ощущение. Волны мысленных разговоров и волны эмоций слились, и я пошел дальше.
Я получил много от этого опыта последнего разбитого сердца. Эмоциональная боль дала мне прямой доступ к некоторым аспектам моего сознания, которые были давно похоронены. Полностью позволив всем своим чувствам и мыслям о разрыве произойти, я смог залечить гораздо более старые раны. Я увидел, как очень быстро изменился за это время. Я стал более открытым, более доступным для других, менее защищающимся, более живым. Если вы по-настоящему погрузитесь в медитацию в трудные времена, это принесет большие плоды.
Я думаю, что для многих из нас разбитое сердце очень романтично. Мы видим это в фильмах, слышим в песнях, наслаждаемся драматизмом. Это может вызвать привыкание. У нас есть представление о том, каково это, когда наше сердце разбито, и мы крепко держимся за эту идею. Наши нейронные пути запрограммированы. Вот каким должен быть конец отношений. Вот как я должен себя вести. Мы не осознаём, что существует множество способов пережить разрыв, не все из которых включают в себя большие потрясения и месяцы страданий.
Для меня было вопросом жизни и смерти найти новый способ жить с разбитым сердцем. Даже если для вас это не так страшно, почему бы не попробовать новый опыт? Если на то пошло, у вас будет новый опыт пощипывания пальца ноги или еды, которая вам не нравится. В каждом опыте есть чему поучиться, если мы будем внимательны к нему.
Моё отношение к идее разбитого сердца изменилось. Я наблюдал за концепцией разбитого сердца, построенной и реконструируемой в моем сознании. Я чувствовал, как эмоции проходят по моему телу и исчезают. И если я застреваю в мыслях или ценю ощущения в своем теле — бац! — у меня разбито сердце. Если я просто и открыто наблюдаю за тем, что это происходит, это просто то, что происходит от одного момента к другому.
Одно важное открытие, которое я получил из своего последнего разбитого сердца, заключается в следующем: разбитое сердце = открытое сердце. Я знаю, это звучит немного глупо, но для меня это было правдой. Когда я полностью испытал многие грани своего горя, я обнаружил обширное открытое пространство. Вместо того, чтобы стать измученным и бояться снова любить, я осознал, что во всём этом пространстве было место для большего количества любви, чем я когда-либо мог себе представить.
Я не в восторге от перспективы пережить еще один разрыв. Надеюсь, мне не придется, но я точно знаю, что моё сердце снова будет разбито. Люди, которых я люблю, умрут. Произойдут стихийные бедствия. Войны будут бушевать. У меня есть выбор относительно того, насколько я хочу страдать и насколько я хочу увековечить страдание. У меня есть все необходимые инструменты, чтобы разбить свое сердце и смотреть в лицо жизни открыто и с любовью.
