- «Как будто кто-то пытается разрезать мою грудь изнутри».
- «Как колючая игла в сердце».
- «Это похоже на пустоту в вашем сердце и груди, в месте, которое должно быть заполнено жидкостью».
- «Очень, очень тяжело и утомительно».
- «Похоже на схватки в сердце — разорванное на части и, в то же время, скованное в тисках».
- «Как будто тебя ударили ножом между сердцем и животом».
- «Как будто что-то внутри тебя разорвали на мелкие частички и горячая боль разжигает неумолимое пламя, которое сжигает все на своем пути».
Вот некоторые из ответов, которые я получил, когда попросил группу друзей рассказать мне, каково это — чувствовать разбитое сердце. Как вы, наверное, испытали на собственном опыте, вы знаете, что это может быть довольно болезненно. Врачи назвали это синдромом разбитого сердца. До того, как появился этот диагноз, люди с разбитым сердцем обращались в отделение неотложной помощи и лечились от сердечного приступа. Симптомы могут быть очень похожими и мучительными.
Многие люди спрашивали меня, как медитация может помочь с болью, связанной с разрывом отношений. На собственном опыте я убедился, что это может очень помочь. Главный трюк — научиться отделять эмоциональные ощущения в теле от мыслей в уме. Как только вы сможете это сделать, вы сможете реконструировать ощущения и мысли на более мелкие, более управляемые части. Это легче сказать, чем сделать, но с практикой вы обнаружите, что это становится легче и будет получаться автоматически.
Первый раз, когда у меня разбилось сердце — это было шокирующим и невыносимым. Мне было семнадцать, и я встречался с девушкой, которую считал действительно очень очаровательной. Она читала малоизвестную литературу, слушала непонятную музыку и была классной. Я бы поехал на край света, чтобы быть рядом с ней.
Мы сидели на полу, курили сигареты и искали взаимного забвения. Мы пытались завязать отношения около года, когда я, как она выразилась, сбросил бомбу. Она сообщила мне, что, хотя ей нравится мое общество, любовь была последней, о чём она думала. Оглядываясь назад, я понимаю, что тоже не думал об этом. Я понятия не имел, как любить себя, не говоря уже о других. Но в то время всё, что я знал, так это то, что меня отвергают, и это чертовски больно. Все части меня, которые считали меня нелюбимым и неполноценным, ожили с размахом. Я плакал всю ночь и весь день, я вышел из квартиры с опухшим, красным лицом. Мой отец думал, что кто-то умер… и я был уверен, что это буду я.
В течение нескольких дней я едва мог двигаться. Слезы превратились в проливной ливень. Я не мог поверить, насколько это было физически больно. Моя грудь казалась пустой и заполненной цементом одновременно. Боль была такой сильной, что я подумал, что, может быть, разбитое сердце действительно может меня убить. Мой мозг не затыкался. Напоминая мне о том, как я был опустошен, насколько я был с «разбитым сердцем». Всякий раз, когда я начинал чувствовать себя лучше, возникала волна мысленных разговоров, запускающих сильные физические ощущения. Я принимал всё, что говорил мой разум, на свой счет. Я всему этому верил.
Мне нужно было остановить это. Я начал звонить друзьям, спрашивать, что делать. Все говорили мне, что у меня сердце разбито, и что единственное, что можно сделать, — это переждать. Мне никто не сказал, что страдать из-за разбитого сердца совершенно необязательно. Кроме того, разбитое сердце может ускорить ваше духовное и эмоциональное развитие.
После той первой встречи мои расставания становились все более драматичными. Каждый раз, когда отношения заканчивались, независимо от того, насколько они были дисфункциональны, я терял себя. Это — любое подобие ясности и невозмутимости. Я переставал есть, переставал спать, часами скатывался в клубок на полу, делал по-настоящему жуткие вещи в честь моей потерянной любви, пил таблетки, уходил в запои, создавал музыку, которая хоть как-то удерживала меня, но все было настолько печальным, насколько это возможно. Я пил до тех пор, пока я не мог напиваться, и у меня были действительно неловкие отношения с людьми — я рассказывал историю моего разбитого сердца снова и снова и снова всем, кто хотел бы меня слушать. Эти симптомы могли продолжаться месяцами. Я начал очень серьезно задумываться о самоубийстве. Мне казалось, то я страдал больше, чем мог вынести.
Примерно в это же время я начал опускать ноги в ванну для медитации. Кто-то дал мне книгу Пема Чодрон «Когда все рушится» . Я начал сидеть по пять минут, то тут, то там. Я заметил, что в моей голове звучал не очень приятный голос. Я еще не понимал, что мое тело было полно ощущений, многие из которых были эмоциональными. Я чувствовал эмоциональную боль в груди и горле, но она полностью перепуталась с моими мыслями. Через некоторое время эти пятиминутные сидения время от времени превратились в 30-60 минут каждый день, и именно тогда мои отношения с моим разумом и телом резко изменились.
Примерно четыре года спустя у меня была возможность испытать свои новые навыки на разбитом сердце. Какая разница в ежедневной практике? Было ли мне грустно, что мои отношения не сложились? Да. Я много думал об этом? Да. Испытывал ли в теле неприятные эмоциональные ощущения? Да. Я страдал? Нет. Ну, может быть, немного, но мы говорим о пяти минутах здесь и там. Это была огромная разница. На этот раз не было ни таблеток, ни всего остального.
В ту ночь, когда произошел разрыв, я немного поплакал и медитировал на эмоциях в груди и животе. Затем я попытался немного поспать, но мои мысли метались. Они все время говорили мне обо всем, что я мог бы сделать по-другому; все, что я должен был сказать или не сказать. Снова и снова он воспроизводил последние взаимодействия с моей, уже отсутствующей, возлюбленной. Я засыпал, и этот мысленный разговор буквально будил меня.
Я сделал то, чему меня научили: внимательно относился к мысленному разговору с максимальной концентрацией, ясностью и невозмутимостью. Я был поражен тем, как мой мозг создал и воссоздал проблему, а затем попытался ее решить. Я не просил свой мозг сделать это (на самом деле, в моменты, когда я терял самообладание, я действительно хотел, чтобы это прекратилось), но он продолжал работать, как мощный компьютер, перебирая факты.
Я также работал с потоком мысленного разговора. Он поднимался и опускался волнами. Это было очень похоже на океан. То он успокаивается, не вызывая дискомфорт. То это меня будило, но также снова погружало в сон. К пяти часам утра, когда разговор разбудил меня в четвертый раз, я засмеялся. Это было весело, почти мило. Позже я разговаривал с некоторыми близкими друзьями о ситуации, но мой разум был относительно спокойным. Я позволил ему выполнять свои вычисления, не осуждая и не сопротивляясь ему. Я знал, что в конце концов я немного посплю, и что болтовня прекратится, когда я буду готов. Позволив прожить это, но не приняв это на свой счет и не погрязнув в этом, я получил полное переживание этого. Трип прошел через меня и исчез.
Что касается физических ощущений, мне понравилось работать с ними. Эмоции в моем теле говорят мне, что я жив. Я учусь не оценивать привязанности как «приятные» или «неприятные», а вместо этого исследовать ощущение как ощущение: «волна, вибрация, тепло, холод, сжатие, расширение». Когда вы осознанно контактируете с переживанием «полой боли» или «физического истощения» без мысленного ярлыка «разбитое сердце», это просто ощущение. Волны мысленных разговоров и волны эмоций слились, и я пошел дальше.
Я получил много от этого опыта последнего разбитого сердца. Эмоциональная боль дала мне прямой доступ к некоторым аспектам моего сознания, которые были давно похоронены. Полностью позволив всем своим чувствам и мыслям о разрыве произойти, я смог залечить гораздо более старые раны. Я увидел, как очень быстро изменился за это время. Я стал более открытым, более доступным для других, менее защищающимся, более живым. Если вы по-настоящему погрузитесь в медитацию в трудные времена, это принесет большие плоды.
Я думаю, что для многих из нас разбитое сердце очень романтично. Мы видим это в фильмах, слышим в песнях, наслаждаемся драматизмом. Это может вызвать привыкание. У нас есть представление о том, каково это, когда наше сердце разбито, и мы крепко держимся за эту идею. Наши нейронные пути запрограммированы. Вот каким должен быть конец отношений. Вот как я должен себя вести. Мы не осознаём, что существует множество способов пережить разрыв, не все из которых включают в себя большие потрясения и месяцы страданий.
Для меня было вопросом жизни и смерти найти новый способ жить с разбитым сердцем. Даже если для вас это не так страшно, почему бы не попробовать новый опыт? Если на то пошло, у вас будет новый опыт пощипывания пальца ноги или еды, которая вам не нравится. В каждом опыте есть чему поучиться, если мы будем внимательны к нему.
Моё отношение к идее разбитого сердца изменилось. Я наблюдал за концепцией разбитого сердца, построенной и реконструируемой в моем сознании. Я чувствовал, как эмоции проходят по моему телу и исчезают. И если я застреваю в мыслях или ценю ощущения в своем теле — бац! — у меня разбито сердце. Если я просто и открыто наблюдаю за тем, что это происходит, это просто то, что происходит от одного момента к другому.
Одно важное открытие, которое я получил из своего последнего разбитого сердца, заключается в следующем: разбитое сердце = открытое сердце. Я знаю, это звучит немного глупо, но для меня это было правдой. Когда я полностью испытал многие грани своего горя, я обнаружил обширное открытое пространство. Вместо того, чтобы стать измученным и бояться снова любить, я осознал, что во всём этом пространстве было место для большего количества любви, чем я когда-либо мог себе представить.
Я не в восторге от перспективы пережить еще один разрыв. Надеюсь, мне не придется, но я точно знаю, что моё сердце снова будет разбито. Люди, которых я люблю, умрут. Произойдут стихийные бедствия. Войны будут бушевать. У меня есть выбор относительно того, насколько я хочу страдать и насколько я хочу увековечить страдание. У меня есть все необходимые инструменты, чтобы разбить свое сердце и смотреть в лицо жизни открыто и с любовью.